Все, что вы хотели знать о бюджете, но боялись спросить

Правительство внесло в Государственную думу проект федерального бюджета на 2014 год и поведало о своих планах на 2015 и 2016 годы. Ни министры, ни депутаты не скрывают: Россия затягивает пояса. «РР» выяснил, на чем предлагает экономить руководство страны и почему вообще возникла необходимость в этой экономии.

Дмитрий Карцев. «Русский репортер», 8 октября 2013

Вопрос № 1. Правда ли, что со следующего года правительство собирается резко сократить социальные расходы?

Утешить тут особенно нечем: да, собирается. В проекте федерального бюджета на 2014 год расходы на образование сокраща­ются на 13% по отношению к году нынешнему (с 681,5 млрд рублей до 593,4 млрд), на здравоохранение — на 8,6% (с 515 млрд до 470,6 млрд), на социальные нужды — на 8,5% (с 3864,4 млрд до 3782,6 млрд).

Зато мы будем активнее строить дороги и лучше защищаться от всех врагов, если таковые найдутся. Уже в следующем году существенно вырастут расходы на оборону — на 18,6%, до 2489,4 млрд рублей, и затраты на инфраструктурные проекты, проходящие по статье «национальная экономика», — сразу на 26,7%.

Но и здесь не обошлось без маленькой загвоздочки. По словам ведущего эксперта Центра макроэкономического анализа и краткосрочного прогнозирования Елены Пенухиной, затраты на оборону хоть и выросли, но меньше, чем предполагалось еще год назад. Основные расходы по программе перевооружения отложены, таким образом, на 2016 год. Иными словами, до лучших времен, которые, откровенно говоря, не факт, что в 2016 году наступят.
В то же время экономист Яков Миркин призывает не хвататься за голову раньше времени:

— Оценки бюджету нужно ставить осторожно. Федеральный бюджет — это еще далеко не все расходы. Мы должны отличать показатели федерального бюджета и консолидированного — бюджетной системы России. Она включает в себя еще и бюджеты регионов, и внебюджетные фонды.

Тут начинаются хорошие новости: в рамках консолидированного бюджета сокращения социальных расходов не будет! И тут же заканчиваются: растет социалка все равно в последнюю очередь, практически на уровне инфляции. При этом ответственность за образование и медицину все больше перекладывается на хрупкие плечи российских регионов, из которых только одиннадцать являются донорами федерального бюджета. Остальные 72 сами стоят в очереди за ассигнованиями, а потому большой вопрос, как они справятся с повышенными социальными обязательствами. Тут можно и за голову схватиться.

Зато в олимпийский год больше всего вырастут затраты на физкультуру и спорт — почти на 28%.

Вопрос № 2. Почему?!

Вслед за «инфляцией», «приватизацией», «дефолтом» в повседневную речь, похоже, надолго вошло слово «рецессия». Экс-министр экономики Андрей Белоусов предрекал ее наступление еще в этом году, его преемник Алексей Улюкаев в выборе слов аккуратнее, он предпочи­тает термин «стагнация». Но от терминологической игры легче никому не становится. Проблема-то серьезная: темпы роста экономики не дотягивают в этом году и до полутора процентов ВВП.

Почему так получилось? Причин две: во-первых, падают цены на наши углеводороды и сокращается объем их экспорта. Во-вторых, анонсированный не так давно новый этап приватизации госактивов, похоже, не станет панацеей от всех бед: вместо 565 млрд рублей она в следующем году принесет меньше двухсот. Маловато!



К этому прибавляется еще одна немаловажная проблема — пенсионная реформа, вокруг которой ломаются копья все последние недели. Все больше наших граждан выходят на пенсию: сказывается послевоенный беби-бум, а собственных средств ПФР на выплату им полагающихся денег катастрофически не хватает.

Уже в следующем году на покрытие его дефицита из федерального бюджета придется направить минимум 480 млрд рублей. Дальше — больше. Отсюда все многочисленные предложения по манипуляциям с нашими пенсионными отчислениями.

И наконец, все более очевидно, что до сегодняшней жизни нас довела бюджетная политика первого, «тучного» десятилетия XXI века.

— До кризиса 2008 года, — объясняет Яков Миркин, — бюджет кроме выполнения своих обычных задач еще и играл странную роль — денежного мешка, в котором накапливались лишние, как считал Минфин, в экономике деньги, нефтяная рента, чтобы затем закинуть их во внебюджетные фонды, а уже через них вывести эти деньги за границу. Они попадали в состав международных резервов ЦБР и вкладывались в валюту и долги США и других стран G7. Черты бюджета этого времени — необычно низкие вложения из бюджета в экономику, много нефтяных денег, ушедших в песок, повышенные затраты в ЖКХ. По статистике МВФ, среди 60 стран в 2007 году Россия занимала по весу расходов в бюджетной системе: военные расходы — 8-е место, общегосударственные — 20-е место, социалка — 42-е место, экономика — 55-е место.

Получается, что в то самое время, когда по логике и возможностям можно было вкладываться в развитие инфраструктуры, этого не делалось. Теперь же, когда денег стало существенно меньше, о необходимости инвестировать в инфраструктуру наконец вспомнили, однако делать это при ослабленной финансовой подушке довольно рискованно. Можно вспомнить опыт СССР 80-х годов, который заботился о поворотах рек с севера на юг, но не занимался социальными обязательствами перед населением. Конец хорошо известен.

Вопрос № 3. На кого мы теперь похожи?
Об этом мы спросили у Якова Миркина.

— Бюджет — зеркальное отражение того, как устроены государство и экономика. Мы, конечно же, не американская модель. В ее рамках государство и его бюджет несут минимум социальных обязательств, крайне мала доля правительства в собственности на бизнес, ниже доходная база. Мы не скандинавская модель с ее тяжелейшими налогами, но зато социальными обязательствами государства под ключ. Мы, конечно же, и не модель новых индустриальных стран Азии с ее экстремально низкой фискальной нагрузкой, в которой все нацелено на экономический рост.

Зато у нас есть сходство с континентальной моделью, с евро­зоной, где больше вмешательства государства в хозяйственную жизнь, крупнее госсектор, больше социальные обязательства, выше налоги. Что-то между американской и скандинавской моделями бюджета.

Но не нужно себя тешить тем, что мы построили что-то европейское. Что делает российский бюджет потенциально уязвимым? Первое: модель экономики «обмен сырья на бусы». Функциональная зависимость всех нас от мировых цен и спроса на сырье.

Второе: сверхконцентрация собственности и власти, отсутствие устойчивого среднего класса, создающего доходную базу.

Третье: только 8–10% населения готовы жить независимо, без государственной опеки. Остальные устойчиво из года в год во всех опросах заявляют о своей настоятельной потребности в протекционизме со стороны государства и о том, что они его признают, в той или иной степени, в качестве главного управляющего своей жизни. Им нужны самые высокие бюджетные расходы.

Четвертое: потребность в высоких оборонных тратах, которые большей частью по природе своей непроизводительны. И Германия, и Япония, и Корея, совершившие «экономическое чудо», тратили на армию «нисколько», находясь под военным зонтиком США.

Справка РР
Динамика расходов бюджетной системы России в 2014 году



Как бы выглядел народный бюджет России

Если бы россияне формировали бюджет прямым голосованием, то его расходная часть выглядела бы прямо противоположным образом: больше всего средств уходило бы на образование и медицину, а оборона и правоохранительная деятельность финансировались бы практически по остаточному принципу. И только культуре в любом случае не досталось бы почти ничего.

«На что, по вашему мнению, государство должно тратить деньги в первую очередь? (выберите не более трех ответов)»



Опрос проведен исследовательским центром портала SuperJob.ru.
Исследуемая совокупность: экономически активное население России старше 18 лет. Размер выборки: 1600 респондентов.

  • Нажмите на любое фото для просмотра галереи 3 фото
    Новый препарат от ковида получил регистрацию Минздрава - StolicaOnego.Ru фото: © wayhomestudio / Freepik Препарат успешно прошел все необходимые клинические исследования Федеральное медико-биологическое агентство (ФМБА) России получило постоянную регистрацию препарата от коронавируса «М
    StolicaOnego.Ru
    Охрану усилят на музыкальном фестивале в Карелии - Петрозаводск говорит На безопасность гостей, волонтеров и артистов фестиваля «Воздух Карелии» выделено более трех миллионов рублей Более трех миллионов рублей потратят на обеспечение безопасности зрителей, волонтеров,
    Петрозаводск говорит