Поздравляем с 70-летием Ветерана УИС Павшукова Николая Петровича

Накануне празднования 70-летия со Дня Рождения, мы встретились с ветераном УИС, полковником в отставке – Павшуковым Николаем Петровичем, который на протяжении 29 лет проходил службу на различных должностях в уголовно-исполнительной системе Республики Карелия.  Прошел служебный путь от рядового до полковника, от надзирателя до начальника колонии. В разное время под его руководством функционировали сегежская воспитательно - трудовая колония, лечебно - трудовой профилакторий №1, следственный изолятор №3, межобластная больница и исправительно – трудовая колония №7.

Родился Николай Петрович 16 мая 1948 года в городе Кондопога. Родители оба выходцы из крестьянских семей. В 1964 году, после призывной медицинской комиссии, были выявлены проблемы со здоровьем, в связи с этим не призвали на службу в Вооруженные Силы, и пришлось забыть о поступлении в военное училище. В период с 1964 по 1967 г. Работал простым рабочим Кондопожского управления механизации №2 треста «Строймеханизация». В 1967 году окончил вечернюю школу. В августе того же года жизнь дала резкий поворот. Николая Петровича признали годным к службе, и началась его служебная деятельность.

Большую часть своего служебного пути он провел в стенах нынешней исправительной колонии №7, которая в июне этого года празднует свой 50 – летний юбилей. На его глазах строилась колония и дома на улице Лейгубской, следственный изолятор №2, проходила реконструкция зданий РБ-2. Работая на руководящих должностях, он сталкивался с различными проблемами, которые ему удавалось успешно решать. Николай Петрович трудолюбивый сотрудник, человек дела и слова.

После выхода на заслуженный отдых Николай Петрович Павшуков записал воспоминания о своей служебной деятельности, о людях, о событиях, об учреждениях и городах в которых он работал в разные периоды. Вот лишь некоторые выдержки из них.

***

1 августа 1967 года меня зачислили в штат следственного изолятора ОМЗ /отдела мест заключения/ МВД КАССР на должность надзирателя, учитывая, что по состоянию здоровья я не мог нести службу на посту с оружием, то мне определили    обязанности по проведению воспитательной работы с несовершеннолетними заключенными.

Первое знакомство с изолятором, кроме любопытства, у меня ничего не вызвало. Это было 2-х этажное здание старинной постройки со времен царствования Екатерины II, расположенное в центре г. Петрозаводска. Оно всегда имело опрятный внешний вид. Внутри также поддерживался порядок. Несовершеннолетние осужденные содержались в камерах, расположенных на первом этаже здания. Коллектив в изоляторе был дружный и я быстро, с помощью своих наставников, вошел в курс своих задач.

Работа моя с несовершеннолетними заключенными состояла в постоянном с ними общении. Я решал их вопросы повседневной жизни, проводил с ними беседы, читал журнал, который теперь называется «Воспитание и правопорядок», сопровождал учителей для проведения школьных занятий, т.е. старался делать все, чтобы у них как можно меньше было свободного времени. Подростки с большим удовольствием работали по клейке пакетов, так как знали, что на заработанные деньги могут купить что-то из продуктов питания и предметов первой необходимости. Здесь я понял насколько обострено чувство справедливости у лиц, лишенных свободы, и особенно у несовершеннолетних. Они глубоко уважали тех, кто искренне им сочувствовал и помогал избавиться от дурных привычек, а также желал им добра. Признание своей работы с их стороны я ощущал тем, что они, реагируя на мою заботу, постоянно писали явки с повинной о нераскрытых преступлениях. Так проходил день за днем.

Партийная организация следственного изолятора приняла меня в члены КПСС. Не могу не вспомнить в связи с этим казус, который произошел со мной в момент обсуждения моей кандидатуры на партийной комиссии при горкоме КПСС. Председатель комиссии спросил меня, как я отношусь к Насеру – Президенту Египта. На что я ответил, «Какое у меня к нему может быть отношение, если он вешал коммунистов, а ему дали «Звезду Героя Советского Союза». По всей видимости, точки зрения у нас совпали, но он меня предупредил, чтобы я об этом больше никому не говорил. На комиссии, при обсуждении моей кандидатуры, он заявил членам партийной комиссии, что товарищ правильно понимает политику партии и правительства, у него вопросов ко мне нет. После такого заявления члены комиссии единогласно утвердили мою кандидатуру. Так я стал самым молодым коммунистом Карелии.

При собеседовании с начальником оперативного отделения ОМЗ МВД КАССР Бондаревым Н.М. мне была предложена должность оперуполномоченного во вновь открываемой колонии усиленного режима в    Сегеже. Началась моя подготовка к работе в качестве оперуполномоченного. Оперативное отделение ОМЗ состояло из трех человек. Все они были уже заслуженными работниками, с большим стажем работы и, все находились в одном звании «майор». В моем понятии, в то время звание «майор», это было что-то недосягаемое. В течение недели меня ознакомили с документами, регламентирующими оперативную работу в местах лишения свободы. Перед самым отъездом я прошел собеседование с зам. начальника ОМЗ Морозовым К.Р., а затем с начальником ОМЗ - Королевым Н.С.. Оба этих человека оказали большое влияние на последующее мое становление, как работника МВД, так и человека.

1 августа 1968 г., выехал к новому месту службы, в Сегежу. Сам город я уже немного знал, приезжая ранее к жене. Колония на этот момент представляла собой строительную площадку. Из зданий стоял корпус клуба – столовой и были заложены фундаменты 2-3 общежитий. Все это окружал лес. Осужденных для строительства объектов возили на автомашинах с другой колонии, которая находилась в 25 километрах от г. Сегежи – в пос. Надвоицы.

Для получения практических навыков меня прикомандировали к оперчасти ИТК-1. Это была старая колония с деревянными бараками довоенной постройки, сохранившимися со времен строительства Беломорско – Балтийского канала. Печное отопление постоянно создавали пожароопасную обстановку. Производственная зона была построена отдельно на расстоянии 300 – 400 метров от жилой зоны. Периметр производственной зоны, протяженностью около 2-х километров, был огорожен деревянным забором, который слабо защищал от перебросов запрещенных предметов и создавал иллюзию у осужденных для возможности совершения побегов, что, кстати, неоднократно и случалось.     

В этой колонии я получил первые навыки оперативной работы. Возможно, здесь я усвоил, что, работая в колонии надо прикладывать максимум изобретательности в организации встреч с осужденными, стоящими на связи и, только на втором месте стоит реализация полученных сообщений.

Где то в ноябре – декабре 1968 г. мне присвоили звание мл. лейтенанта. Это была первая ступенька в череде присвоения последующих званий. Во всяком случае, мне 20-ти летнему человеку было приятно надеть свои первые офицерские погоны.

В мае 1969 г. руководством ОМЗ МВД КАССР было принято решение о постоянном вводе осужденных в колонию. Жилье уже было построено. Забор по периметру жилой зоны стоял. Для сотрудников был построен 40 – квартирный дом. Штаба еще не было, и все наше управление теснилось в маленьком вагончике перед зоной. Была построена и введена в действие казарма для роты охраны.

                            1969 год был насыщен событиями в истории становления законности в местах лишения свободы. Это был год принятия исправительно – трудового кодекса. Колонии стали называться исправительно – трудовыми. Отдел мест заключения преобразовался в отдел исправительно – трудовых учреждений /ОИТУ/. В этот год изменили форму одежды. Брюки стали защитного цвета. Просветы на погонах из василькового цвета изменились на краповые. В этот год было принято решение о денежной выплате за звание. Младший лейтенант получал 30 рублей, а все последующие на 10 рублей больше. Произошли изменения и в личной жизни. В июне у нас появилась дочь. Я закончил 1-й курс Петрозаводского государственного университета им. О.В. Куусинена.

1969 год прошел быстро. Колония строилась и наполнялась контингентом. Осужденные поступали с Московской, Ивановской, Владимирской, Ленинградской и других областей России. Задача стояла довести наполнение колонии до 2000 человек, и эта задача к концу года была выполнена. Дополнительно были построены еще два общежития на 320 человек каждое. Всего таких общежитий было 7. Стояла школа, клуб – столовая, баня, здание ШИЗО – ПКТ, КПП с комнатами длительных свиданий, штаб внутри зоны с магазином и другими бытовыми помещениями. Все здания были расположены на пяточке с периметром длиной 800 метров.

Кроме строительства колонии осужденные выводились на строительство промышленных и жилых объектов города. Строились очистные сооружения ЦБК и города. Было начато строительство 9-й буммашины и ряд других объектов. Учитывая такое большое количество объектов, необходимо было отработать механизм вывода осужденных на строительные объекты. Скоро этот процесс был отработан до автоматизма. Около 1000 человек выводилось в течение 40 минут. Караулы выводных объектов в 7 часов утра уже стояли в готовности. Подгонялись автомашины со специальными железными фурами, рассчитанными каждая на 100 – 120 человек. В кабину, рядом с водителем, садились начальник караула и ответственный от администрации. Караул располагался позади фуры в отдельном отсеке. До объектов работы дорога составляла 20 – 30 минут и, пока караул принимал объект, а контролеры обходили зону, осужденные сидели в этой фуре, прозванной ими «коломбиной». И так происходило день за днем. Таким же порядком происходил съем с объектов. Задержка происходила уже при приеме осужденных в жилую зону, т. к. все они проходили досмотр перед шлюзом, а те, кто нуждался в более тщательном досмотре, заводились на вахту.

Вскоре, после заселения колонии, произошел первый побег двоих осужденных. Они, не мудрствуя лукаво, взяли ножовку по дереву, перепилили две доски в основном заборе под носом часовых КПП и, спокойно ушли через образовавшуюся дыру. В то время никаких систем сигнализации не было. Часовые на вышках побег проморгали. Розыск их продолжался в течение суток. За это время они успели сесть на товарный поезд, во время движения которого и были замечены. Путь их продолжался недолго. Проехав немногим более 100 км., они были задержаны. Впервые, я как молодой оперуполномоченный, столкнулся с организацией розыска во взаимодействии с руководством отдельного батальона внутренних войск. У нас установились добрые отношения, которые затем переросли в добрую традицию.

Где-то весной 1970 г., уже после года практической работы в колонии, меня отправили на курсы первоначальной подготовки в Вильнюскую специальную среднюю школу подготовки начальствующего состава МВД СССР. Программа занятий была очень насыщенной. Кроме изучения оперативно – розыскной деятельности, мы изучали уголовное право, исправительно – трудовое право, психологию, педагогику, криминалистику. Нам дали основы гражданского, семейного права, бухгалтерского учета, т.е. все то, что необходимо было в практической работе. Постоянно проходила физическая и строевая подготовка. Несколько раз выезжали на практические стрельбы из табельного оружия. Школа дала мне многое. Знания, полученные в школе,    послужили мне основой для всей дальнейшей моей работы в органах.

В колонию пришел новый начальник - Заводсков С.А.. Ранее он работал зам. начальника по режиму и оперработе в Учреждении УМ-220/1, которое дислоцировалось в пос. Надвоицы. Это была колоритная фигура. Энергия в нем била через край. Своей энергией он заряжал всех, кто с ним соприкасался. С его приходом в полную силу заработали самодеятельные организации и советы воспитателей. Все это позволило в кратчайший срок навести порядок в зоне.

В 1974 году я закончил Петрозаводский государственный университет им. О.В. Куусинена. Встал вопрос о дальнейшей работе. Морозов К.Р. пригласил меня в ОИТУ и предложил перейти на работу в лечебно – трудовой профилакторий в качестве зам. начальника по режиму. Для моего возраста это был значительный шаг вперед. Так в 26 лет я стал зам. начальника учреждения. Лечебно – трудовой профилакторий - это был новый тип учреждений, созданный для борьбы с пьянством и профилактикой преступлений.

Лимит наполнения ЛТП был 550 человек. Сюда направлялись лица, как ранее судимые, так и не знавшие, что такое изоляция. На местах часто решали проблему направления лиц в ЛТП ни только хронических алкоголиков, но и тех людей, кто не хотел работать, то есть числились тунеядцами, а также другую категорию людей, которые мешали нормально жить другим людям, т. е. дебоширам, которые по совершаемым поступкам не подпадали под статью уголовного кодекса.

Основная масса алкоголиков работала на пошиве бумажных мешков на Сегежском ЦБК. Мы постоянно контактировали с руководством комбината в вопросах укрепления дисциплины, а также защищенности объекта на случай предотвращения побегов, передачи спиртных напитков и других запрещенных предметов. За свой труд работающие получали 70% от начисленной заработной платы. С этой суммы удерживались расходы на питание, обмундирование и другие оказываемые услуги, а также иски, алименты, если таковые имелись. Оставшиеся деньги перечислялись на лицевой счет и, если не производилось никаких удержаний, за исключением обязательных, то по выходу из ЛТП, на лицевом счете накапливалась солидная сумма.

Учитывая, что алкоголики, по сравнению с осужденными, пользовались большими льготами, мы организовали работы на других объектах города. Заработанные таким образом деньги шли на улучшение быта. Приобретались холодильники, что Правилами внутреннего распорядка предусмотрено не было, а также цветные телевизоры, что было большой редкостью еще у обычного населения. Приобретали спортивный инвентарь, так как занятия спортом поощрялось. Мы разнообразили быт и направляли воспитание контингента в нужное нам русло.

В 1977 г., где - то в июле, после инспекторской проверки    ЛТП бригадой МВД КАССР и, подведения итогов, на которых работа учреждения была признана хорошей, со мной состоялась беседа зам. начальника ОИТУ Ермакова А.М., который сменил ушедшего на заслуженный отдых Морозова К.Р.. Речь шла о переводе меня на должность начальника воспитательно – трудовой колонии.

Что за подразделение - воспитательно – трудовая колония я знал, т.к. она располагалась на территории ЛТП и была отделена высоким забором. Личный состав колонии мне тоже в основном был известен. Все они проходили через КПП ЛТП и, практически я их всех знал визуально. В колонии содержалось немногим более 100 человек. Коллектив учреждения также состоял немногим чуть более 100 человек. Здесь были свои структурные отделы, с которыми мне пришлось столкнуться только в ВТК это учительский коллектив и охрана.

Работая в исправительно – трудовой колонии можно было прогнозировать поведение осужденных от складывающейся ситуации, то поведение воспитанников прогнозированию не поддавалось. Их поведение зависело от настроения, оттого, что скажет их «лидер», каким образом он захочет показать себя и прочее. Могу с уверенностью сказать, что психология подростков в условиях изоляции к тому времени была не изучена и не было готовых рецептов управления ими. Приходилось порой принимать неординарные решения, чтобы удержать воспитанников от массовых беспорядков или других эксцессов.

1977 год был юбилейным годом. Вся страна готовилась отмечать 60 – летие Великого Октября. История ИТУ знала, что ко всем знаменательным датам всегда принимался акт амнистии, который в основном распространялся на стариков, несовершеннолетних и участников ВОВ. В связи с этим у воспитанников повысились результаты учебы как в школе, так и в ПТУ, а также и на работе, также дисциплина.

Вся колония жила ожиданием комиссии, на которую возлагалась миссия проведения амнистии. Наконец этот день наступил. . Из всей колонии осталось человек 15, которые по разным причинам не подпадали под амнистию.

Вскоре по ним пришел приказ об этапировании в другую ВТК.              Оставшись без контингента, коллектив приступил к ремонтным работам. Предстояло сделать очень многое и особенно в усилении охранных сооружений. Необходимо было учесть все ранее допущенные ошибки, чтобы сделать охрану более совершенной, хотя я уже убедился, что подростка, если он захочет убежать, ничего не сдержит. Отрыв от дома очень тяжело переживался ими.

К весне 1978 года колония вновь была готова к приему воспитанников. Первые подростки поступили в карантин, где с ними сразу же началась индивидуальная работа. Вроде бы все шло нормально, но на 1 мая опять очередное «ЧП». Два подростка из г. Сегежи совершили побег через забор. Третий не успел преодолеть препятствие, и был задержан. Побег произошел где-то около 2-х часов ночи после ночной проверки. Дежурный сразу же доложил обстановку и обстоятельства побега. Начались мероприятия по розыску. Личный состав был поднят по тревоге. Оперативники отрабатывали адреса родственников и знакомых. По городу было организовано патрулирование силами личного состава всех рядом находящихся колоний. Я понимал, что в дни усиления такое «ЧП», как побег, без внимания вышестоящего руководства пройти не может. В розыске были задействованы все силы, что можно было задействовать. Интенсивность розыскных мероприятий привела к успеху. На второй день группа во главе с Гульмалиевым Г.К прибывшим из управления задержала второго подростка. Обстоятельства побега рассматривались на Коллегии МВД Республики. Мне ничего не оставалось, как признать свою вину в том, что я, как руководитель, не обеспечил соответствующий надзор. Приказом министра мне объявили неполное служебное несоответствие занимаемой должности. Оценка была очень суровая. Я понимал, что этой оценки я заслуживаю, не смотря на все объективные и субъективные причины. Тем более, что воспитывали меня так, что как руководитель, я за все несу ответственность. Это было первое и единственное взыскание за всю мою работу.

Ближе к осени вновь из колонии был совершен групповой побег. Двое подростков, преодолев под утро основной забор, ушли из зоны. Розыск их продолжался недолго. В течение 7 – 8 часов они были задержаны, но это было «ЧП» со всеми вытекающими последствиями. Приехал начальник ОИТУ Ермаков А.М. для проведения служебного расследования. Нервы от постоянного напряжения были на пределе. Я написал рапорт. Вопрос о моем переводе решился быстро.

Так второй раз я вернулся в ЛТП, но уже в качестве зам. начальника по политико-воспитательной работе. Дернейко П.И. к этому времени был назначен на должность начальника колонии строгого режима, расположенной в пос. Надвоицы, а на его место, начальником ЛТП пришел, только что окончивший Академию МВД СССР, мой товарищ - Захаров А.В.. Зам. начальника по режиму работал Харников С.М., большой любитель игры в шашки. Коллектив в ЛТП был небольшой. Начальствующий состав состоял из 16 человек, остальные все были вольнонаемными работниками. Начальники отрядов, их было 4, все молодые люди, только принятые на работу и, не имевшие специального образования.    Работа шла своим чередом. Нарушения среди алкоголиков шли на убыль. Этому способствовало соревнование среди отрядов. Мы со своей стороны старались поддерживать дух соперничества, постоянно освещая соревнование между отрядами в наглядной агитации, в выступлениях по местной радиотрансляции. Каждую неделю проходили спортивные соревнования. Работала художественная самодеятельность. Ни один праздник не обходился без концертов. На должном уровне поддерживалось санитарное состояние.

В конце 1980 г. начальником колонии стал Дернейко П.И.. При встрече с ним он предложил мне перейти работать в колонию начальником режимной части, которые только начали создаваться. Основная задача режимной части стояла в укреплении надзора за осужденными и профилактике правонарушений с их стороны. Отработав где то 2 – 3 месяца, встал вопрос о повышении квалификации, я был направлен на обучение в Киев.

В конце 1983 г. и у меня тоже произошли изменения в службе. МВД Карелии приняло решение о разделении ЛТП на два, то есть отделить лиц ранее судимых от несудимых. Захаров А.В. возглавил новый лечебно – трудовой профилакторий. Его сменил Безлепкин В.Г., который также закончил Академию МВД СССР. Он проработал в качестве начальника ЛТП недолго, так как МВД республики решило назначить его начальником колонии общего режима, в место уходящего на заслуженный отдых     Нургалиева В.И., а меня назначить начальником ЛТП. Так третий раз я вернулся в ЛТП. В 1985 г., весной меня, как начальника, направили в Всесоюзный институт повышения квалификации (ВИПК) МВД СССР, расположенный в г. Домодедово, сроком на 45 суток.

Вернувшись с учебы, я проработал в ЛТП еще месяца 2 – 3. Руководством МВД принято решение о моем назначении на должность начальника следственного изолятора, о чем неожиданно сообщил Ермаков А.М. Меня представили коллективу СИЗО, и я приступил к исполнению обязанностей. В течение 3-х месяцев, работая без заместителя и, опираясь только на начальников отделов, мы не только справились с ситуацией,    но и улучшили показатели в работе. Организовали самые тесные отношения с сотрудниками уголовного розыска РОВД республики. В течение того времени, что я работал начальником СИЗО, оперсоставом было раскрыто более 100 преступлений по нашей инициативе.

                      Прошло около девяти месяцев работы в следственном изоляторе. В очередном телефонном разговоре Ермаков А.М. спросил меня, как я отношусь к переводу на должность начальника межобластной больницы в г. Медвежьегорск. Я согласился.

Больница вызвала у меня тягостное впечатление от своей не ухоженности. Правда уже стояли два вновь построенных корпуса, и они оснащались оборудованием. Штаб располагался в 2-х этажном деревянном здании. Зайдя в кабинет начальника, я доложил Федотову А.Е. о своем прибытии. Переговорив коротко по вопросам, касающихся больницы, мы пошли в конференц – зал, где уже был собран личный состав. Зал был полон. В основном сидели люди в белых халатах, аттестованного состава было    немного. Здесь реакция присутствующих в зале работников меня удивила и, надо сказать, насторожила, так как назначение к ним нового начальника было встречено аплодисментами. В ответном слове я поблагодарил коллектив за встречу и сказал, что считаю их аплодисменты как аванс за будущую совместную работу.

                      За исключением 2-х вновь построенных 2-х этажных корпусов в кирпичном исполнении - это была старая колония. Здания, кроме штаба и изолятора, были одноэтажной деревянной постройки со времен строительства Беломорско – Балтийского канала, т.е. с 1936 – 37 г.г., попросту говоря бараков. Это были мрачные помещения. Все нечистоты стекали в септики, а оттуда уже вывозились фекальными машинами на свалку, за город. Колония пользовалась дурной репутацией в городе как источник распространения различных заболеваний. Хотя все это было домыслом местных властей, которые, преследуя, в общем-то, благородные цели по благоустройству города, хотели любыми способами от нее избавиться. Я, как начальник, сразу же почувствовал на это на себе. Постепенно я вникал в деятельность учреждения. По просьбе местных властей МВД республики решила на базе межобластной больницы создать бригаду из числа осужденных для строительства свиного комплекса для совхоза «Медвежьегорский». После осужденные занимались разборкой старых зданий, все материалы использовались на нужды больницы.

Я использовал свой опыт работы с коллективом в ЛТП на    межобластную больницу. Все вопросы, которые требовали коллективного разрешения, выносились на суд коллектива. Еженедельно все заместители, начальники отделов и отделений, руководители общественных формирований выступали перед сотрудниками, говорили о проделанной работе за неделю и информировали коллектив о предстоящих мероприятиях. Регулярно проводились партийные собрания и заседания профкома. Такая открытость позволила ликвидировать все недоразумения между отдельными коллегами, которые возникали в ходе работы. После того, как заканчивались вопросы со всем личным составом, оставлялись начальники отделов и отделений. Перед ними уже ставились конкретные задачи и подводились итоги работы за неделю. Такая практика позволила укрепить исполнительскую дисциплину. После обсуждения вопросов с начальниками отделов и отделений оставлялся начальствующий состав, перед которыми    вопросы ставились уже более жестко и, регулярно напоминалось, что их поведение и отношение к делу должно являться примером для остальных членов коллектива.

Подводя итоги работы за отчетный период, то ли за квартал, полугодие или год, мы с заместителями всегда решали вопросы поощрения отличившихся работников. Причем это тоже обсуждалось не кулуарно, а с участием общественных организаций, что также благотворно влияло на отношения в коллективе. Весело проводились праздники. Особенно день медицинского работника. Здесь мне пришлось ломать ранее сложившуюся традицию – поощрять к этому празднику только медицинских работников. Мотивировка была простой. Весь коллектив работает на медицинский персонал, следовательно, каждый имеет право на то, что бы его труд был отмечен. Эти традиции были заложены в первый год моей работы и сосуществовали в течение всего периода, пока я там работал и, наверное, что-то осталось и сейчас.

                        В течение первого года работы была поставлена задач - навести порядок в зоне по благоустройству. В марте приступили к строительству бани в кирпичном исполнении, т.к. старая баня находилась в таком состоянии, что в нее страшно было заходить. Баню, мы построили быстро, провели в нее коммуникации со старой котельной и, уже спокойно занимались строительством новой. Второй задачей стало строительство штрафного изолятора. Ранее осужденные за разные правонарушения водворялись в камеры карантина. Это было одноэтажное здание кирпичной постройки. В нем одновременно содержались осужденные особого режима, несовершеннолетние осужденные, осужденные, требовавшие надзора психиатра, а также осужденные имеющие инфекционные заболевания. Ни о какой изоляции лиц, водворенных в штрафной изолятор, не было и речи. Поэтому параллельно со строительством бани мы приступили и к этой стройке. За лето это помещение на четыре камеры было оборудовано.

Меня очень смущал лабиринт деревянных бараков и на душе было очень не спокойно, что в случае возникновения пожара, могут быть серьезные неприятности, тем более, что случаи загорания старой бани уже были, но их удавалось очень быстро локализировать. Было принято решение - разобрать часть бараков и сделать кольцевую дорогу вокруг имеющихся двух корпусов, включая торакальное отделение и бывшего здания столовой. Идея эта в скором времени осуществилась. Корпуса вместе с торакальным отделением были выделены в отдельные локальные участки. Это позволило свести до минимума контакты между больными туберкулезом и осужденными, находящимися    на лечении в терапевтическом и хирургическом отделениях.

В течение 3-х лет мы постепенно решали эту задачу. Снесли 3 ветхих барака, улучшили условия работы бактериологической лаборатории, перенесли магазин и, зона приобрела вид. Дорогу вокруг зданий отсыпали отсевом от производства щебня, который делали в Медвежьегоске. Построили одну теплицу и реконструировали еще две. У нас появились свои овощи, которые продавали как осужденным, так и сотрудникам. Провели капитальный ремонт свинарника и расширили его до 150 голов.

Люди видели, как меняется облик учреждения и, принимали активное участие в его реконструкции, приходили с предложениями, что и как лучше сделать. Если была возможность по реализации предложений, то мы это дело делали. Часто использовали материал с разобранных зданий. На зоне была своя шпалорезка. Из дров, которые поступали в старую котельную и, остались после ее реконструкции, пилили доски. Отходов не было, все шло в дело. Больным и не решенным вопросом остался ремонт деревянного маскировочного забора, который был высотой 6 метров. С этой задачей я справиться не смог, т.к. постоянно встречал противодействие      со стороны районного руководства, которое лелеяло мечту убрать больницу из Медвежьегорска. В одно время эти вопросом серьезно занималась бригада Главка, которая выдвинула свои условия руководству Республики, а они касались финансирования строительства нового учреждения. На строительство нового учреждения у Республики средств не было. Так и осталось учреждение на своем месте. Единственно, что сумели сделать, так это найти железобетонные пасынки и укрепить забор. Много было и других вопросов, которые необходимо было решать, чтобы больница успешно работала.

В Медвежьегорске у меня сложились добрые отношения с руководителями РОВД. Мы поддерживали тесные взаимоотношения. Со своей стороны я старался, используя свои возможности, помогать им в решении не только оперативных вопросов, но и хозяйственных задач. Такие же отношения были и с районной прокуратурой, народным судом и районным отделом КГБ.

Осенью 1990 г. я впервые выехал с группой работников ИТУ за границу - в ГДР, в г. Нойбрандербург, который был городом – побратимом г. Петрозаводска. Многое мы успели посмотреть за те четыре дня, что там были. Это были последние дни ГДР. Буквально через неделю после нашего возвращения в Союз факт объединения двух Германий стал действительностью.

                      Я чувствовал, что меня ждут перемены,    т.к. подходил 5-й год моей работы на одном месте. Во время очередного посещения отдела я задал вопрос Истомину А.А., какие у меня перспективы, так как согласно Приказу МВД СССР руководитель мог работать на одном месте не более 5 лет, а дальше должна проходить ротация либо по горизонтали, либо по вертикали.

В 1991 году был переведен для прохождения дальнейшей службы в ИТК-7. Я быстро втянулся в работу. Коллектив для меня был родной. Многие старые работники помнили меня еще с должности оперуполномоченного. Объем работы, конечно, был намного больше, чем в Межобластной больнице. Колония была базовым учреждением и располагала крупным производством. Ее партнерами были Ленинградский механический завод, Ленинградский завод турбинных лопаток, Ленинградское ПО «Светлана», Подольский механический завод, Петрозаводский судостроительный завод «Авангард», крупный цех по ремонту оборудования принадлежал Сегежскому ЦБК. По объему выпускаемой продукции колония занимало далеко не последнее место в республике. Во всяком случае, в районе она занимала третье место после Сегежского ЦБК и Надвоицкого алюминиевого завода. На первых порах мне тяжело было после больницы, где приходилось беречь каждую копейку, а здесь приходилось оперировать миллионами, но как говорится, к хорошему привыкаешь быстро. Не проходило недели, чтобы кто – то не посещал колонию, преследуя различные цели. Я имею ввиду и руководство МВД, и прокуратуры, представителей советских и партийных органов, а также журналистов.

В 1991 г. начался активно процесс демократизации общества. Первый удар был нанесен по лечебно – трудовым профилакториям. Делалось это под прикрытием того, что каждый человек волен пить или не пить. В Карелии тоже было принято решение о закрытии ЛТП. Оба они располагались в Сегеже.

Увеличилось количество бытовых преступлений. Теперь эту категорию людей уже судили    и направляли для отбытия срока наказания в места лишения свободы. Колонию тоже коснулись вопросы демократизации и послабления режима. Первое, что было сделано, разрешили носить короткую прическу и часы. Долго дебатировался вопрос о нагрудных знаках. Мы у себя решили, что не уступим давлению из вне, и этот отличительный признак осужденного будет оставлен. Оставили мы и локальные участки. По территории колонии осужденные передвигались только строем и с соблюдением формы одежды. Внутри локальной зоны, т.е. на территории отряда они могли находиться в спортивной форме одежды. Мы стремились к тому, что бы осужденные относились к выполнению распорядка дня осознанно и это дело всячески поощряли. Моей задачей стало переломить психологию сотрудников, а особенно начальников отрядов, что бы они не задерживали умышленно людей в колонии, если у них наступали льготы по условному или условно – досрочному освобождению, а также в колонию – поселение. Мы ушли от тех условностей, когда рекомендовали, что осужденный может быть освобожден только в том случае, когда у него остается минимальный срок, а не тогда, когда у него наступает право на эту льготу. Поменять психологию помогло и то, что ИТК усиленного режима превратилось в колонию общего режима. И если раньше обязательным условием направления в ИТК усиленного режима было совершение впервые тяжкого преступления, то теперь с учетом ликвидации ЛТП, в колонию пошла категория лиц, осужденных за малозначительные преступления. Сроки наказания назначались судом в зависимости от состава преступления от 3-х месяцев до 15 лет. Колония стала быстро наполняться. Для размещения людей нам пришлось задействовать все свободные помещения. Это было бывшее здание ПТУ, которое мы превратили в отряд для лиц, которым оставалось до освобождения менее 3-х месяцев. Начальник отряда непосредственно занимался вопросами подготовки к освобождению. У нас на базе освободившегося производственного участка было подготовлено прекрасное помещение, которое планировалось под базу отдыха для лиц, которым предоставлялся отпуск. Это помещение пришлось отдать под карантин, где проходили первоначальную подготовку и адаптацию вновь поступившие осужденные. В связи с изменением вида режима в колонии порядок не изменился.

                                1994 – 95 г.г. были очень тяжелыми. Колония боролась за свою выживаемость. Мы искали различные пути, но отсутствие финансирования заменить чем- то другим было трудно. Финансирование шло в пределах    30% в месяц. Главная задача - накормить осужденных. Мы ее решали благодаря ОАО «Сегежабумпром». За изготовленную продукцию мы тоже получали продукты питания и предметы первой необходимости через заводы, с которыми еще была кооперация. В основном это были Ленинградский механический завод и ПО «Светлана». В эти годы было принято решение, в соответствии с Указом Президента России, упростить схему управления производством и возложить ответственность на начальника колонии. Где-то через полгода после сокращения должности директора предприятия ввели должность заместителя начальника по производству. По моей рекомендации на эту должность назначили Матвейчука В.И., который сумел втянуть в сферу наших отношений ряд Карельских предприятий, среди которых крупными партнерами стали Костомукшский горно-обогатительный комбинат, Надвоицкий алюминиевый завод, Кондопожский ЦБК. И пусть оплата труда шла в основном по бартеру, мы сумели обеспечить себя по минимуму всем необходимым и еще помогали другим колониям. Дело дошло до того, что на развернувшемся швейном участке стали шить костюмы для осужденных из наждачной бумаги, которая была сделана на тканевой основе. Этот материал у нас остался в большом количестве от предыдущего партнера по изготовлению турбинных лопаток.

В конце 1995 г. приехал начальник Главка Ю.И. Калинин. Он был удовлетворен увиденным, но особо ему понравился основной забор, который мы построили в течение 4-х лет из шлакоблоков. В течение этого времени, весь шлак, который был на территории колонии, мы пустили в переработку. Первую машину для изготовления шлакоблоков мы приобрели на стороне. Затем по образцу сделали еще две. Цемент мы получали бесперебойно через Сегежский ЦБК. Шлакоблоки шли не только для своих нужд, но и на продажу населению. Так    мы работали и постоянно искали пути выхода из сложившейся ситуации. Вся наша работа была направлена на сдерживание критической обстановки среди осужденных и, надо отдать должное, они, видя, что администрация заботится о них, - отвечали благодарностью.

За пять лет работы не было ни одного эксцесса. В ПКТ сидело 3-4 человека. В штрафном изоляторе в среднем содержалось по 10 – 15 человек, что для колонии общего режима фактор, я бы сказал, положительный. В колонии не было азартных игр, очень редкими были такие нарушения, как употребление спиртных напитков (не более 2 – 3 случаев в год). В то же время в колонии произошел «дикий» случай и по моему история ИТУ не знала такого, а именно убийство своей матери в период проведения длительного свидания осужденным Горемыкиным. Проверка показала, что предотвратить это преступление администрация не могла, так как ситуация возникла спонтанно и была спровоцирована матерью.

***

В 1996 году Николай Петрович Павшуков вышел на заслуженный отдых. Проработал 5 лет в налоговой инспекции. В период с 2008 по 2010 гг. принимал участие в переписи населения, за что получил соответствующую медаль. Сейчас больше времени уделяет семье, занимается огородом, воспитанием внуков, увлекается рыбалкой, любит читать книги и принимает активное участие в деятельности Совета ветеранов уголовно-исполнительной системы Республики Карелия.

Уважаемый Николай Петрович! От лица руководства, Совета Ветеранов и личного состава УФСИН России по Республике Карелия поздравляем Вас с Юбилеем! Желаем крепкого здоровья, семейного благополучия, успехов, новых достижений! Благодарим Вас за многолетний труд на благо Родины! 

Пресс-служба УФСИН России по Республике Карелия

 
По теме
В исправительной колонии № 9 управления Федеральной службы исполнения наказаний по Республике Карелия прошло первое в этом году выездное заседание Комиссии по вопросам помилования.
Управление Федеральной службы по надзору в сфере защиты прав потребителей и благополучия человека по Республике Карелия организует «горячую линию» по вопросам организации горячего питания обучающихся.
Сотрудниками уголовного розыска Отдела полиции №3 УМВД России по Петрозаводску устанавливается личность и местонахождение мужчины запечатленного камерой видео-наблюдения.
28 марта 2024 1. По постановлению прокурора Беломорского района бывший директор фирмы привлечен к административной ответственности за неправомерные действия при банкротстве.
Мужчина выхватил телефон из рук женщины в подъезде. В полиции Петрозаводска возбуждено уголовное дело по факту грабежа после заявления жительницы Перевалки, сообщает МВД Карелии.
Провести работы должны в течение полугода. Прокуратура Медвежьегорского района проверила уличное освещение в деревне Сигово и установила, что по ночам оно отсутствовало.
 Пудожским районным судом Республики Карелия рассмотрено уголовное дело в отношении жительницы Пудожского района, обвиняемой в умышленном причинении тяжкого вреда здоровью, опасного для жизни человека,
В Отделении МВД России по Калевальскому району завершено расследование уголовного дела по признакам состава преступления, предусмотренного частью 1 статьи 222 Уголовного кодекса Российской Федерации.
Сотрудники Сегежского межмуниципального филиала ФКУ УИИ УФСИН России по Республике Карелия - заместитель начальника Валентина Федоренко, старший инспектор Ирина Карлова,
26 марта состоялось очередное заседание комиссии по делам несовершеннолетних и защите их прав Сортавальского муниципального района под председательством начальника отдела по социальной работе Костиной Анны Геннадьевны.
Средние значения мощности дозы гамма-излучения (гамма-фона) на открытой местности в контрольных точках на территории населённых пунктов Республики Карелия соответствуют его естественным значениям для указанных населённых
В Петрозаводском городском суде состоялось предварительное слушание по уголовному делу в отношении бывшего главного государственного инспектора регионального подразделения Ростехнадзора Георгия Хе.
Фото: Вячеслав Прокофьев/ТАСС Уполномоченный по правам ребёнка в Республике Карелия обратился к подросткам, родителям и педагогам с предупреждением о провокаторах, убеждающих несовершеннолетних совершать теракты.
Сотрудники СОБР Управления Росгвардии по Республике Карелия оказали силовую поддержку оперативным службам регионального МВД в задержании 35-летнего гражданина, подозреваемого в мошенничестве.
Мужчине и женщине грозит до шести лет лишения свободы. В полиции Костомукши возбуждено уголовное дело по факту кражи с банковского счета после заявления жителя другого региона, сообщает МВД Карелии.
На днях вечером на пункт централизованной охраны Сегежского отдела вневедомственной охраны поступил вызов о срабатывании тревожной сигнализации в сетевом магазине.
Жители Карелии стали получать поддельные постановления от лица полиции - Петрозаводск говорит Аферисты воспользовались новой уловкой, но пенсионерка вовремя позвонила в полицию Мошенники под видом полицейских пытаются обмануть жителей Карелии, используя поддельные документы.
Петрозаводск говорит
Новый препарат от ковида получил регистрацию Минздрава - StolicaOnego.Ru фото: © wayhomestudio / Freepik Препарат успешно прошел все необходимые клинические исследования Федеральное медико-биологическое агентство (ФМБА) России получило постоянную регистрацию препарата от коронавируса «М
StolicaOnego.Ru
Охрану усилят на музыкальном фестивале в Карелии - Петрозаводск говорит На безопасность гостей, волонтеров и артистов фестиваля «Воздух Карелии» выделено более трех миллионов рублей Более трех миллионов рублей потратят на обеспечение безопасности зрителей, волонтеров,
Петрозаводск говорит